ГЛАВНОЕ МЕНЮ

10.08.2018

http://www.nauka.kz/page.php?page_id=18&lang=1&item_id=796

XXI век – время революционных изменений в области науки и новых технологий. При этом, согласно исследованию корпорации RAND «Глобальная технологическая революция 2020», нет никаких признаков того, что в предстоящие полтора десятилетия темпы прогресса в названных выше сферах замедлятся.

Давайте вкратце вспомним, какие открытия сделаны учеными мира за последнее десятилетие.
Бозон Хиггса. Эта новая частица получена в ходе экспериментов в Большом адронном коллайдере. Если говорить предельно просто, то бозон Хиггса отвечает за наличие массы у частиц и, соответственно, у всего, что состоит из частиц, т.е. всего материального.
Механизм аутофагии. Японский ученый Есинори Осуми пришел к выводу, что клетки могут частично «поедать» себя, избавляясь от старых или повреждённых участков, тем самым получая новые ресурсы для восстановления и дальнейшего функционирования.
Металлический водород. Сверхпроводник, полученный учеными Гарвардского университета, при плавлении выделяет в 21 раз больше энергии, чем сжигаемый такой же килограмм газообразного водорода.
Квантовые компьютеры. Они многократно увеличивают вычислительные возможности процессоров, сокращая время сложных операций, и ведут к мощному прорыву в области искусственного интеллекта и молекулярного моделирования.
Homo naledi. Новый человеческий предок, «человек-звезда». Профессор Ли Бергер подтвердил гипотезу о том, что у людей было много разных предшественников, существенно отличавшихся друг от друга, и история нашего рода похожа уже не на древо эволюции, у которого один ствол, а на кустарник, у которого таких стволов несколько.
Робот-андроид с живыми мышцами. Созданный японскими инженерами биогибридный робот имитирует движения человеческого пальца. В устройстве используются живые мышечные клетки, металл и пластик. Устройство способно перемещать небольшие предметы, сгибаясь в суставе.
И это только малая часть того, чего достигла научная мысль.
Научные открытия в фундаментальных и прикладных областях, а также новые технологии в передовых странах являются фактором экономического роста и процветания.
Именно поэтому президент Казахстана Нурсултан Назарбаев инициировал две программы индустриально-инновационного развития, объявил Третью волну модернизации. Образно говоря, эта та путеводная звезда, на которую должна держать курс наша экономика. Конечная точка маршрута – качественный экономический рост и рабочая модель индустриальной и технологической модернизации в условиях Четвертой промышленной революции.
Эта задача не может быть решена, пока казахстанская наука не займет подобающие ей позиции. А пока попробуем разобраться, в каком состоянии находится научная сфера Казахстана сегодня.
Скептическое отношение к науке в нашей стране я считаю неоправданным. Наши ученые вносят пусть и небольшой, но существенный вклад в мировую копилку научных достижений. Достаточно назвать те, которые могут иметь серьезный экономический эффект.
Сплав «Казахстанский». Новый материал, ферросиликоналюминий, созданный в НЦ по комплексной переработке минерального сырья значительно улучшает свойства стали и имеет большие перспективы в цветной и черной металлургии и машиностроении.
Технология извлечения бериллия. Ученые КазНУ им. аль-Фараби нашли возможность исключения высокотемпературного процесса, который сопровождается выделением токсичных газов и требует больших энергозатрат и использования дорогостоящего огнеупорного оборудования при плавке металла. На базе внедрения новых технологий удалось получить более 150 новых видов продукции из оксида бериллия с уникальными электро-физико-химическими свойствами. Данная продукция уже экспортируется на оборонные предприятия военно-промышленного комплекса России, Украины, Беларуси, Польши, Израиля. Заинтересованность во внедрении данной разработки на собственных предприятиях проявляют ведущие страны мира: США, Китай, Индия и др.
Кольцо HOOPE. Изобретение с участием исследователя из Казахстана Дамель Мектепбаевой – диагностическое кольцо Hoope способно безболезненно брать у человека кровь и автоматически проверять ее на самые распространенные инфекционные заболевания.
«Гуминт». Композиционное удобрение с гибкой формулой, когда состав регулируется за счет увеличения доли тех или иных макроэлементов. Он может связывать воду и отдавать ее растениям в засушливый период. Авторы изобретения - ученые Института органического синтеза и углехимии во главе с профессором Сериком Фазыловым…
Как теперь принято говорить, в принципе наука у нас есть, но ощущения подсказывают, что радоваться особо нечему. Потому что, как в сфере госуправления наукой, так и в кругу самих ученых нет единого взгляда на дальнейшие пути развития этой отрасли знаний. Мы как бы согласились с догоняющим характером отечественной науки, давая добро на финансирование откровенно слабых проектов, обделяя столь нужными деньгами действительно перспективные работы и коллективы. При этом постоянно говорим о том, что мы самодостаточны, что мнение ведущих зарубежных ученых для нас ничего не значит, что мы объективны и беспристрастны в оценке своего научного потенциала.
Весь этот разброд и шатания разрушает выстраивание системы в организации работы научной сферы, подрывает еще не окрепшие корни тех действительно необходимых новаций, которые были внедрены за последние годы по инициативе главы государства и прогрессивно мыслящих ученых Казахстана. Наши собственные амбиции, нежелание признать свою слабость отбрасывают отечественную науку на периферию мирового процесса. Мы не умеем совмещать опыт и зрелость с молодой дерзостью, былые достижения – с новыми идеями.
Когда я об этом думаю, то вспоминаю о том, что современные физика, астрономия, механика и множество других наук опираются на закон всемирного тяготения, сформулированный Исааком Ньютоном в 1666 году. В данном случае есть корень, универсальная теория, и есть густая зеленая крона, новые ветви, новые семена, дающие жизнь актуальным открытиям, которые продвигают человечество по пути понимания и освоения окружающего мира. Недавние дебаты вокруг Национальных научных советов (ННС), точнее, грантового финансирования научных проектов, подтверждают мысль о том, что и в сфере управления, и в ученой среде еще нет адекватного поставленным задачам понимания места науки в современном обществе.
Так что же мы имеем сейчас, если отбросить эмоции?

Недофинансирование или недоосвоение?
Начнем с индикатора, характеризующего место науки в экономике и её вклад в ВВП, в обобщённый показатель произведенной в Казахстане продукции (товаров, услуг) за год. Этим индикатором является доля затрат на НИОКР в ВВП, или наукоемкость (здесь нужно понимать, что финансирование науки – это выделяемые средства, а затраты на НИОКР – это использование средств на оплату интеллектуального капитала в создании добавленной стоимости, а также текущие расходы, связанные с материальным обеспечением научно-технического процесса в целом).
Сегодня страны – технологические лидеры поддерживают показатель наукоемкости ВВП на уровне 2,7-4,3%. Значение этого показателя, равное 1% или менее, считается критическим для научно-технологической безопасности страны. В Казахстане, по данным Комитета по статистике РК, за последние пять лет наукоемость составляет в среднем 0,16%, то есть в шесть с лишним раз ниже критического уровня.
Одним из путей наращивания наукоемкости ВВП является увеличение расходов на одного исследователя. По данным ЮНЕСКО, этот показатель в Казахстане составляет в среднем тыс. (по паритету покупательной способности), в России – 54, Украине – 42, США – 300, Германии – 234, Японии – 209, Китае – 202. Как видно на приведенных примерах, высокие расходы на одного исследователя наблюдаются в технически и технологически развитых или быстроразвивающихся странах, где и в целом финансирование науки находится на высоком уровне.
Согласно отчету об исполнении бюджета, представленному на сайте Министерства финансов РК, в 2017 на науку было выделено почти 70 млрд тенге, из них на фундаментальные исследования – около 33 млрд тенге. Кроме того, государство взяло на себя обеспечение базового финансирования субъектов научной и научно-технической деятельности. Сумма ассигнований по этой статье составила около 5 млрд. тенге.
Исполнение бюджета, млн тенге

Исполнение бюджета, млн тенге

Источник: данные статистики МФ РК

Вместе с тем, по данным отчета правительства РК об исполнении республиканского бюджета за 2017, у нас наблюдается недоосвоение бюджетных средств, направленных на научные исследования.
Несмотря на то, что государство вкладывает немалые деньги в развитие науки, их недостаточно для достижения цели, поставленной в Стратегическом плане развития Республики Казахстан до 2025 года – довести долю затрат на НИОКР в ВВП до 1% к 2025. Ситуация, при которой доля затрат в ВВП находится на низком уровне, отражается на инновациях, их структуре и качестве.
Бизнес и инновации – им не жить друг без друга
По данным Комитета по статистике РК, инновационная активность казахстанских предприятий остается низкой. В 2017 году она составляла лишь 9,6% от их общего числа. Для сравнения: в России – 10,5%. Беларуси – 21,7, Киргизии – 7,4, на Украине – 18,9%. По этому показателю мы значительно уступаем ведущим индустриальным странам (в Германии инновационная активность находится в пределах 70%, Канаде – 65%, Бельгии – 60%, Ирландии, Дании, Финляндии – 55-57%), а также большинству государств Центральной и Восточной Европы, где этот показатель находится в интервале 20-40%.
Технологическое обновление на казахстанских предприятиях происходит в значительной мере на основе заимствования зарубежных технологий и оборудования. На эти цели в период с 2013 по 2017 предприятиями тратилось до 72% всех инновационных вложений. В то же время на научные исследования и подготовку производства для выпуска новых продуктов, внедрение новых услуг или методов их производства приходится чуть более 5%.
Эти данные указывают на то, что казахстанский бизнес предпочитает приобретать уже готовое оборудование, машины, механизмы, а не вкладываться во внедрение отечественных научных разработок. При этом он не тратится и на подготовку к новому производству. Например, не проводятся маркетинговые исследования рынка, производственное проектирование, обучение персонала для работы с технологическими инновациями. Об этом свидетельствует достаточно низкая доля затрат на них, не превышавшая за последние пятилетие 7%. Кстати, в 2017 она снизилась до 1%.
Одновременно с заимствованием технологий и оборудования идет снижение и без того мизерных затрат на отечественные научные исследования и разработки. По данным Комитета по статистике РК, за 2017 только на 612 из 30 854 предприятий были осуществлены инновации на основании внутренних научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок, причем на 205 предприятиях научные работы проводятся постоянно, а на 407 – при возникновении проблемы. На 252 предприятиях технологические инновации проведены с использованием разработок научных организаций.
Понять причины низкого спроса на результаты НИОКР можно, если изучить инновационную деятельность казахстанских предприятий. Так вот, наши предприниматели почти ничего не знают об инновационных проектах. По данным обследования, проведенного в 2017, основным источником информации об инновационных технологиях руководители предприятий реального сектора экономики назвали поставщиков оборудования, материалов, комплектующих и программного обеспечения. Научные статьи, публикуемые результаты исследований по актуальным для предприятий темам не пользуются спросом. В результате мы получили ситуацию, при которой расходы предприятий на инновации превышают доходы от произведенной инновационной продукции.
Мы в НЦГНТЭ попытались разобраться: почему так происходит? Почему инновации вместо того, чтобы стать фактором экономического роста ложатся тяжелым бременем на государственный бюджет. Вооружившись официальной статистикой, мы получили интересные и показательные цифры.
Ниже мы приводим данные о том, что доля произведенной инновационной продукции в общем объеме промышленного производства в отдельные годы чуть превышала 3%; в 2017 она достигла 3,7%.

Рисунок 1. Объем произведенной инновационной продукции в Казахстане

Причина, как нам кажется, лежит в низкой эффективности затрат на инновации. Статистика показывает, что эффективность затрат в 2016 составила всего 0,29 тенге. Чтобы было понятно: 1 тенге, вложенный в инновации, окупился лишь на 29 тиын. Иначе говоря, 1 тенге принес 71 тиын убытка. А общее число убытков от внедренных инноваций в 2016 составило 1082 млрд тенге.
В подавляющей мере такое «проседание» было обусловлено девальвацией 2015 года, поскольку оборудование и расходные материалы для инноваций закупались за рубежом. При этом, разумеется, не за тенге.
Но внимание развитию этой сферы уделялось, не смотря на волнения финансового рынка. С 2015 начал проводится конкурс АО «Фонд науки» на грантовое финансирование проектов коммерциализации научной и научно-технической деятельности. Также Всемирный банк выделил крупную ссуду на создание потенциала для инноваций, в десять раз превышающую суммы займов предыдущих пяти лет. Дополнительные средства на технологическое развитие предприятий предоставило АО «Национальное агентство по технологическому развитию». И, наконец, вторая программа индустриально-инновационного развития на 2015-2019, связанные с ней финансовые вливания и административное внимание к сфере производства привели к тому, что убыточность инновационной деятельности сократилась до 55 млрд тенге, а эффективность затрат поднялась до 0,93 тенге (рисунок №2). Т.е. вложения, сделанные в период 2015-2016 дали заметный эффект на следующий год. Но сфера инноваций пока еще остается убыточной, несмотря на позитивную динамику.

Рисунок 2. Эффективность затрат на инновации

Платон мне друг, но истина дороже, или Зачем нужна зарубежная экспертиза
В последнее время в социальных сетях тема реформирования науки обсуждается достаточно активно. К ней подключились популярные блогеры, бывшие чиновники, работавшие в сфере управления наукой, представители политических партий и общественности. При этом то, что нам необходимо менять роль науки, приблизить ее к экономике, ни у кого не вызывает сомнений. Различаются лишь подходы. Поскольку дискуссия вышла за рамки научного сообщества, озвучим свою точку зрения на обсуждаемые вопросы.
Пожалуй, основной проблемой, связанной с построением инновационной экономики, является объективное отставание казахстанской науки от мирового научного процесса. Те технологии, которые отечественная наука осваивает сейчас, в мире уже давно известны. Для того чтобы сменить догоняющий характер казахстанской науки, несколько лет назад была введена независимая научная экспертиза научных, научно-технических проектов и программ с привлечением зарубежных специалистов.
В казахстанском научном сообществе отношение к привлечению зарубежных экспертов неоднозначное. Большинство казахстанских ученых относится к участию зарубежных экспертов позитивно, считая, что это повышает независимость и качество экспертизы. Претензий к оценкам зарубежных коллег у них нет. Но еще есть ученые, которые считают, что зарубежная экспертиза нам ни к чему. Они полагают, что, во-первых, иностранные специалисты не смогут объективно оценить наши заявки, а во-вторых, они могут использовать наши идеи и новшества. Но давайте будем реалистами и объективно оценим наш вклад в мировую науку и технологии – для этого достаточно сравнить спрос на казахстанские исследования и разработки за рубежом и спрос на их исследования и разработки у нас.
Всем известно, что зарубежные эксперты привлекаются для проведения государственной научно-технической экспертизы (ГНТЭ) на основании утвержденных правительством нормативно–правовых документов, где сказано, что экспертиза проектов и программ должна проводиться не менее чем тремя экспертами, из которых не менее двух должны быть зарубежными. При этом к экспертам предъявляются конкретные требования. Основным является индекс Хирша, признанный в мировом научном сообществе и отражающий научную продуктивность ученого. Для эксперта (как зарубежного, так и казахстанского) он должен быть не менее 5 за последние 5 лет. Исключение составляют эксперты в области общественных, гуманитарных, социальных, политических и военных наук, на которых это требование не распространяется. Кстати, данный критерий закреплен и в Государственной программе развития образования и науки на 2016-2019. К слову, за рубежом требования к экспертам еще выше – исследователь должен иметь индекс Хирша не менее 20 за все годы.
Кроме того, со всеми экспертами заключается договор, в котором оговариваются вопросы научной этики, в частности сохранение конфиденциальности. Для зарубежных ученых быть экспертом почетно, они дорожат этим статусом и своей репутацией.
И последнее: практика привлечения к экспертизе компетентных зарубежных ученых существует в большинстве ведущих стран мира. В России научный фонд (РНФ) – один из самых крупных научных фондов страны – наряду с отечественными учеными привлекает иностранных экспертов. Как отмечает заместитель генерального директора РНФ Юрий Симачев, это 1000 исследователей. По его мнению, иностранные эксперты нужны вовсе не для галочки. Они привлечены для того, чтобы снять проблему конфликта интересов по целому ряду областей, где в России есть сильные ученые, но «тесен круг».
Проблема «тесного круга» характерна и для нашего научного сообщества, и фактор аффилированности нельзя сбрасывать со счетов. Если только на конкурс по грантовому финансированию обычно подается около 5 тыс. заявок, то весьма трудно подобрать отечественных экспертов с учетом исключения конфликтов интересов, так как большое количество ученых связаны между собой трудовыми отношениями или совместными научными исследованиями и публикациями, родственными или просто человеческими отношениями. Кроме того, практически все они являются конкурентами, так как участвуют в одних и тех же конкурсах.
Еще одна проблема, ограничивающая участие наших ученых в экспертизе – незначительное количество специалистов, индекс Хирша у которых за последние 5 лет составляет не менее 5. Проанализировав публикации в журналах за 2012-2016 годы из базы Web of Science Core Collection (Clarivate Analytics), мы получили следующие результаты: общая численность казахстанских авторов составила 8 036 ученых (по состоянию на июль 2017), из них 2 988 ученых имеют индекс Хирша, равный 1 и выше, и только у 55 он составляет 5 и выше за последние 5 лет. У большинства ученых (2 277 или 76%), этот показатель равен 1. Доминирующие позиции занимают исследователи в области естественных наук, затем технических (их меньше почти вдвое) и далее – медицинских наук
Поэтому проблемы, связанные с привлечением квалифицированных экспертов, могут быть решены участием зарубежных ученых.
Подбирая зарубежных экспертов, мы учитываем не только их квалификацию, опыт научной работы, наличие индекса Хирша, но и опыт участия в экспертизе и рецензировании, а при подборе для конкретной заявки – специализацию и наличие публикаций в соответствующей области исследования. Тут надо уточнить, что индекс Хирша у зарубежных ученых, привлеченных к экспертизе казахстанских заявок, составляет в среднем 10, у некоторых из них он достигает 50-63, что говорит о востребованности исследований и высокой научной активности привлеченных экспертов.
После завершения конкурса мы проводим анализ работы экспертов, по его итогам исключаем недобросовестных специалистов из базы данных и в дальнейшем с ними не сотрудничаем.
Из всего вышесказанного видно, что основная проблема казахстанской науки сегодня состоит не в финансовом обеспечении, хотя тут тоже не все в порядке, а в слабой связи науки с экономикой. Это говорит о необходимости серьезных структурных изменений с фокусировкой на точках роста.
При этом фундаментальная наука, как средство познания мира, должна оставаться свободной и независимой от внешних факторов – бюрократических директив, текущих идеологических взглядов и прочего. Она нуждается лишь в достаточном государственном финансировании. В России, к примеру, это поняли. Там сейчас готовится к принятию национальный проект «Наука». Из общей суммы финансирования проекта составляющей 1,4 трлн руб. на 2019–2024, 1 трлн предлагается израсходовать по статье «Генерация фундаментальных научных знаний».
Далее. Необходима полная открытость, как в сфере общего бюджетного финансирования науки, так и в сфере принятия решений о грантовом финансировании. Для этого мы предлагаем открыть доступ к информации об одобренных проектах и программах. Информация должна включать, помимо общих сведений, аннотацию заявки, ожидаемые результаты, а также обобщенные материалы по полученным результатам и списки публикаций по теме исследования. И, поскольку проекты длятся не один год, считаем необходимым давать информацию ежегодно. Это позволит усилить общественный и профессиональный контроль над расходованием средств и повысить ответственность исполнителей.
Предлагаем изменить формат голосования с тайного, как сейчас, на открытое, а также регламент подсчета голосов – решения ННС должны считаться правомочными, если за них проголосовало большинство.
Не менее важной задачей считаем повышение статуса и престижа эксперта, для чего предлагаем разработать механизм аккредитации экспертов с присвоением статуса «Ученый эксперт Казахстана».
Еще одна проблема – финансирование большого количества проектов, в ущерб качеству. Сейчас государство оплачивает исследования, которые проводятся в рамках 7 приоритетных направлений. По каждому приоритету обозначены конкретные темы. Например, в рамках направления «Рациональное использование природных ресурсов» исследуются композиционные и наноматериалы, а в рамках направления «Информационные, телекоммуникационные и космические технологии» ведется работа по проблемам биоинформатики и речевым технологиям. Всего на данный момент реализуется 1096 проектов и 93 программы. О чем нам говорят эти цифры? О том, что желание раздать всем сестрам по серьгам, поддержать все научно-исследовательские организации приводит к тому, что деньги «размазываются тонким слоем» по множеству институтов. Мы предлагаем сконцентрировать их в «точках роста».
Чтобы деньги на науку расходовались рационально и с пользой, имеет смысл подумать о том, чтобы сосредоточить управление наукой в одном центре. Таким органом могло бы стать Национальное агентство РК по научной, научно-технической и инновационной деятельности при правительстве РК. Такое Агентство выступало бы разработчиком государственной программы развития науки, заказчиком и главным координатором в научной системе. Эта структура могла бы контролировать процесс внедрения результатов научных исследований в производство.
Только единый орган способен одновременно определять приоритетные направления науки и технологий, координировать работу научно-исследовательских организаций и организаций, занимающихся инновационной деятельностью.

Адил Ибраев, президент АО «Национальный центр государственной научно-технической экспертизы», заслуженный деятель РК.

Источник: forbes.kz