Знак человеческий

Художник Леонид Тихомиров вспоминает о своем туркменском периоде

2012-04-23 / Регина Александровна Бударина - журналист.

Так случилось, что эти портреты много лет почти никто не видел. Они стояли в мастерской художника среди других работ, в запыленных рамах, храня в себе сочные краски яркой туркменской весны. Именно весной 1959 года Леонид Тихомиров отправился в путешествие по Туркмении. Он объездил лучшие колхозы и совхозы республики и привез домой, в Москву, 11 портретов простых людей, тружеников, работавших на земле: чабанов, хлопкоробов, агрономов. Сельское хозяйство Советской Туркмении в то время быстро развивалось – уже завершилось строительство первой очереди Каракумского канала, снабдившего водой всю южную часть республики. На орошаемых землях начинали выращивать хлопок, кукурузу, овощи, вкуснейшие арбузы и знаменитые туркменские дыни. Появились свои Герои Социалистического Труда, многие туркмены были награждены орденами и медалями за свой нелегкий труд. Вспоминая о своей поездке, Леонид Петрович рассказывает: «Мне, конечно, были интересны в первую очередь люди. Я слышал, что из всех жителей Средней Азии туркмены внешне наиболее красивы. Могу подтвердить: это действительно так. Но есть в них еще и какая-то детская чистота, наивность. В философии есть такое понятие: поэтический возраст. Это про детей. В детские годы мироздание познается через суть вещей, созданных Богом. У меня сохранилось то давнее впечатление о тех людях, чьи портреты я писал в туркменских кишлаках, – красота и чистота. Художник ведь сам по себе не творец, он просто видит суть природы вокруг, суть человека перед ним. А каждый человек воплощает в себе суть миллиардов людей. По одному портрету можно рассказать о целом мире, о поколениях ушедших и ныне здравствующих. Портрет – это не только человек, который на нем, это – знак человеческий».

Несмотря на то что по-русски художник и его модели объяснялись с трудом, это не помешало зоркому восприимчивому глазу гостя оценить достоинство и гордую осанку, с которыми держались люди, позировавшие ему. Неторопливы, спокойны и на первый взгляд малоэмоциональны, но сколько страсти под этой сдержанностью! И, конечно, обязательное уважение к гостю и, конечно, традиционное гостеприимство. Это запомнилось особо. Нелегкая, бедная жизнь, одноэтажные саманные дома с низкими потолками, почти без мебели, вместо привычных для москвича кроватей – лежаки. Зато много ковров и ковриков разного назначения, сотканных из овчины, и одинаковых между ними не найти. Розовый, алый, но чаще всего бордовый, насыщенно-вишневый, красно-лиловый. Такой своего рода гимн красному цвету. В каждой местности – свой орнамент. В саманных домах, увитых зеленым виноградом, в самую жару сохраняется спасительная прохлада.

«Жара, – вспоминает Леонид Петрович, – была для меня совсем непривычная. Но воздух сухой, поэтому дышалось свободно, легко. Я удивлялся, как в таком пекле люди себя прекрасно чувствуют в халатах, теплых даже на вид, и в густых бараньих папахах. Оказалось, эта одежда отлично сохраняет температуру тела, как в термосе. А сами платья и халаты очень интересные, я постарался отразить их необычность в своих работах. Вообще меня во время этой поездки не покидало постоянное ощущение того, что я попал в Средневековье, и во многом из-за того, что все окружающие носили национальную одежду, все женщины были с покрытой головой, в длинных широких шароварах, и почти все с какими-нибудь тщательно подобранными крупными украшениями, на вид старинными. Между тем ведь это было советское время, на полях – современные комбайны и трактора, на дорогах – машины, во всех домах, где я побывал, постоянно работает радио. Но при этом – строгое соблюдение традиций, удивительно почтительное отношение к старшим, средневековый уклад. Жизнь очень простая: дом–земля–дом. Патриархат. И от мусульманской религии никто не отказывался. Хотя, конечно, об этом не говорили. Такой резкий контраст между прошлым и настоящим создавал особое настроение».

Это настроение, ощутимо переданное в картинах Тихомирова, сплеталось и из многих других деталей – многообразия оттенков красного цвета в коврах, бело-розового тумана цветущих яблонь, миндаля, персиковых и алычовых садов, густо-бирюзового ночного неба Туркмении. Задний фон портретов передает тепло и насыщенность майского воздуха, не отвлекая при этом внимания зрителя, позволяя сосредоточиться исключительно на лице изображенного.

Гостей принимали во дворе – под навесами. Кормили вкусно, но в памяти осталось только огромное блюдо с янтарным пловом, исходящее восточными запахами, и чай-чай-чай, много чая. Посмотреть на гостя-художника собиралась не только вся большая семья, приходили и соседи. Обычно застолье проходило вечером, становилось прохладней, говорили мало, рассказывали о традициях, о народных обычаях. Так, запомнил Леонид Петрович рассказ одного старика о том, почему у путника в их краю обязательно должна быть с собой кошма из овчины. Оказывается, змеи, скорпионы и ядовитые пауки, которые во множестве водятся во всех почти районах Туркмении, овчину не любят, и путник может считать себя в безопасности от них, имея при себе любой предмет из овечьей шерсти.

«Туркмены тех лет, – отмечает художник, – честно и свято верили в советскую власть, полностью ей доверяя. Один из тех, чей портрет я писал, во время нашего сеанса сказал мне: «Вот что я вам сейчас покажу». Очень бережно достал из кармана сверток и развернул в несколько тряпиц замотанный партийный билет. Это была для него огромная ценность. К сожалению, многое из той поездки забылось, не могу даже с точностью сказать, кто именно были те люди, которые остались на портретах, чем они занимались и за что получили свои награды и ордена. И если бы не подписи на обороте картин, то забылись бы и их имена. Но помню, что работалось мне легко, быстро, всего за один-два сеанса позирования удавалось схватить, понять, почувствовать суть человека. Все это – люди в основном пожилые, прошедшие войну. За их плечами – целая жизнь, их лица просты и естественны, а глаза отражают мудрость поколений. Для меня они и есть образ туркменского народа. Оценивая сейчас то путешествие, я снова понимаю, какое чудо довелось мне увидеть, чудо, созданное Богом».

Вот их имена: Аразилди Гулназаров, Натжан Гурбанодов, Бекмет Аннамамедов, Амет Мальтуримов, Кульназар Назаров, Аннагуль Садова, Дэдебай Cатыкмурадов, Кетэ Атаева, Овез Мередамонов.

Благодаря фотографу Межгосударственного фонда гуманитарного сотрудничества государств – участников СНГ (МФГС) Ольге Поповой эти портреты стали доступны широкому зрителю.

Леонид Петрович Тихомиров родился 16 июля 1925 года в Москве.  Детство его было трудным, бедным. Но рисовать начал с ранних лет, и кисть не оставлял уже больше никогда. «Для настоящего художника писать – значит дышать», – говорит он. Леонид Петрович действительный член (академик) Международной академии творчества, заслуженный художник России. Его персональные выставки собирали множество посетителей в Москве, Токио, Саппоро, Париже, Лондоне, Омане, Берлине, Братиславе, на Кипре и на Мальте. По картинам Тихомирова можно восстановить историю нашей страны за последние 50–60 лет, а в его пейзажах, как в зеркале, отражается вся красота Божьего мира, окружающего нас. Он видит ее сердцем. Широко известны его портреты, в том числе портрет балерины Галины Улановой. Некоторые работы Тихомирова переданы в качестве дара правительства РФ правительствам Японии, США, Англии, Франции и других стран, а также выставлены в музеях России и за рубежом и в частных коллекциях.
Подробнее: http://www.ng.ru/style/2012-04-23/12_tihomirov.html