Приоритетом ЕАБР является региональная экономическая интеграция - Игорь ФИНОГЕНОВ
Председатель Правления Евразийского банка развития /ЕАБР/ Игорь Финогенов в эксклюзивном интервью корр. ИТАР-ТАСС поделился мнением о том, как стимулировать долгосрочные инвестиции в условиях нынешней финансово-экономической нестабильности.
ЕАБР участвует в выработке рекомендаций лидерам стран G20, которые в сентябре на саммите в Санкт-Петербурге примут итоговое коммюнике - "дорожную карту" глобальной экономики на ближайший год. ЕАБР является аутрич-партнером финансового трека "двадцатки" на период председательства Российской Федерации в "Группе 20" в 2013 году.
- Как кризис 2008 года и последовавшее за ним вялое восстановление мировой экономики повлияли на финансирование инфраструктурных проектов?
- Частные кредиторы и инвесторы проявляют заметно меньший аппетит к риску чем до кризиса, а государственные бюджеты в текущих условиях в меньшей степени способны брать на себя финансовое бремя реализации крупных инфраструктурных проектов. В результате налицо снижение общего объема как новых инфраструктурных проектов вообще, так и проектов, которые осуществляются с использованием различных форм государственно-частного партнерства.
Сократились объемы использования и такого инструмента финансирования инфраструктуры как кредитование проектов в национальной валюте.
При этом имеют место резкие региональные различия. Если в странах Европы, Центральной и Восточной Азии в последние три года объемы новых инфраструктурных проектов сократились в 2-3 раза, то в Латинской Америке их объемы выросли на четверть, а в Южной Азии - более чем на 75 процентов.
Напрашивается вывод, что объемы финансирования инфраструктурных проектов, по крайней мере, с использованием различных инструментов государственно-частного партнерства /ГЧП/ , в меньшей степени зависят от фазы цикла, и в существенно большей - от наличия достаточного числа хорошо проработанных проектов.
Латиноамериканский регион раньше других начал развивать инструменты ГЧП и законодательство, обеспечивающее их эффективное применение в экономике. Возможно, именно это позволило региону удержать объемы финансирования инфраструктуры в посткризисный период.
Напротив, страны Европы и Центральной Азии стали использовать новые инструменты финансирования инфраструктуры и разрабатывать "под них" законодательство сравнительно недавно: соответственно, с конца 1990-х и с середины 2000-ых годов.
- В России проекты ГЧП можно пересчитать по пальцам. С чем, на Ваш взгляд, связано то, что эта форма финансирования инфраструктурных проектов никак не "пустит корни" в экономику стран СНГ?
- Поначалу, когда инструменты ГЧП только осваивались, многие участники ГЧП рассматривали их как "волшебную палочку", позволяющую финансировать любые инфраструктурные проекты с нулевым риском.
Но кризис стал жестким напоминанием, что риск устранить нельзя - его можно только перераспределить. Путем простой передачи риска партнерам /государству, банку развития/ сомнительный проект не превратится в отличный. Банк развития сам по себе тоже не в состоянии справиться с проектным риском - ведь и национальные, и межгосударственные банки развития являются представителями государств /одного или нескольких/. Риск, который несет банк развития - это превращенный риск госбюджета.
В условиях посткризисных реалий мировой экономики локомотивом наращивания вложений в инфраструктуру должны стать именно банки развития. Только банк развития способен сыграть в реализации инфраструктурного проекта сразу три роли - источника "длинных денег"; лидера консорциума, объединяющего самых различных игроков частного и государственного сектора; и источника технической экспертизы, обеспечивающей высокое качество реализации проекта.
При этом вторая роль кажется мне самой важной, поскольку уровень рисков в крупных инфраструктурных проектах не позволяет даже крупнейшим частным инвесторам выступать в качестве лидеров таких консорциумов. В принципе, эту роли могут играть государственные участники ГЧП, но банкам развития легче создать консорциум, способный профинансировать крупный инфраструктурный проект. Например, межгосударственные банки развития в силу своего статуса способны покрывать ряд специфических /некоммерческих/ рисков, которые не могут взять на себя другие участники консорциума - ни частные, ни государственные.
На примере Евразийского банка развития такой особый статус включает международную правоспособность, имущественный и судебный иммунитеты, налоговые и таможенные освобождения, и другие преимущества, позволяющие избегать рисков, вызванных возможным изменением законодательства и банковского регулирования в государствах-участниках.
- И все же, как трансформировать это "номинальное лидерство" банков развития в реальные проекты и в инвестиции в инфраструктуру?
- На практике банки развития в разной степени способны выполнять упомянутые роли. Недавний обзор деятельности около сотни банков развития, предпринятый Всемирным банком, в качестве одного из важнейших условий их успеха называет нацеленность на решение небольшого числа основных задач. Напротив, если банк развития формулировал свои задачи, как расплывчатое "антикризисное стимулирование экономики", то он показывал разочаровывающие результаты.
Евразийский банк развития, например, имеет четко очерченную миссию. Наш приоритет - региональная экономическая интеграция, которая выражается в росте торговых потоков и взаимных инвестиций между государствами-участниками ЕАБР. Мы реализуем нашу миссию, прежде всего, путем инвестиций в крупные инфраструктурные проекты, в том числе - межгосударственные.
Проблема недоинвестирования в инфраструктуру, в особенности - межгосударственного значения, которая соединяет отдельные национальные экономики, стоит на постсоветском пространстве исключительно остро. Плоды недоинвестирования - дефицит электроэнергии, тормозящий развитие малого и среднего бизнеса; эксплуатационные издержки перевозчиков, превышающие все экономически обоснованные нормы; масштабные потери производителей агропродукции, да и просто их неспособность доставить эту продукцию на рынки соседних стран в силу отсутствия современной дорожной сети.
Приведу пример того, как ЕАБР восполняет дефицит финансирования инфраструктуры своих государств-участников.
Страны Центральной Азии располагают огромным энергетическим потенциалом. Его территориальное распределение обуславливает необходимость активной торговли электроэнергией и энергоносителями между странами региона. В советское время эти цели обеспечивало "центральноазиатское энергетическое кольцо". Ныне не все страны региона поддерживают режим совместной эксплуатации энергосистем. Экономические потери вследствие изолированной работы национальных энергосистем значительны. При этом в регионе уже сейчас ощущается острый дефицит электроэнергии, который, учитывая прогнозы, будет только нарастать.
Поэтому ЕАБР активно участвует в модернизации генерирующих мощностей и сетевого хозяйства Казахстана и России. Например, в Казахстане Банк финансирует реконструкцию действующих мощностей Экибастузской ГРЭС-2 и строительство ее третьего энергоблока, что способствует стабилизации энергоснабжения как в Северном Казахстане, так и в южном регионе Сибири. Банк также активно изучает возможности инвестирования в модернизацию генерирующей и сетевой инфраструктуры Киргизии и Таджикистана.
- Есть ли в портфеле Банка проекты, которые реализуются на основе модели ГЧП?
- В России у ЕАБР есть положительный опыт участия в двух крупных проектах ГЧП в сфере инфраструктуры. Это модернизация аэропорта "Пулково" и строительство дороги "Западный скоростной диаметр".
Важнейшей особенностью этих проектов является их тщательная и длительная подготовка. Это позволило правильно спрогнозировать спрос и распределить все проектные риски. В обоих случаях налицо стабильно растущий спрос, на который пока что мало влияет фаза экономического цикла.
Еще одним важным фактором является нацеленность правительства Санкт-Петербурга на успех этих проектов, для чего было принято специальное законодательство о концессиях, а в соглашении с городом были четко прописаны права и обязанности всех партнеров.
- Часто говорят, что эти проекты уникальны…
- У любых подобных проектов есть несколько общих, критически важных характеристик. На уровне бизнес-плана необходимы глубокая проработка реалистичности проекта и выбора схемы финансирования. При этом далеко не во всех странах есть специалисты, способные корректно спрогнозировать размеры и структуру спроса. Выход - в опоре на техническое содействие банков развития, которые обладают такой экспертизой, способны организовать синдицированное финансирование проекта и учесть все способности каждого партнера нести риски.
- Возвращаясь к "Пулково" и "ЗСД". С чем связано то, что финансирование основных инфраструктурных проектов в России и других станах СНГ ведется в долларах и в евро?
- Несмотря на снижение объемов финансирования инфраструктуры в национальной валюте, перспективы у этого инструмента хорошие, в особенности - в нашем регионе. Тому есть как минимум четыре причины. Во-первых, углубляющиеся интеграционные процессы в нашем регионе. Евразийский экономический союз открывает новые перспективы для всех стран, которые в него войдут. Во-вторых, в рамках Евразийского экономического союза его государства-участники обязались проводить согласованную и предсказуемую макроэкономическую политику и предпринимать шаги по интеграции своих финансовых рынков и гармонизацией их регулирования. Это создает новые стимулы для финансирования проектов в национальной валюте. В-третьих, растет роль российского рубля и казахстанского тенге как региональных резервных и расчетных валют. И, в-четвертых, идущие в нашем регионе проводимые реформы пенсионных систем способствуют формированию важного источника "длинных денег", которые аккумулируются в национальных валютах.
- В последнее время много говорят о проектных облигациях как панацее для восстановления инфраструктурного бума. Вы согласны с такими утверждениями?
- Расширение возможностей финансирования инфраструктуры напрямую зависит формирования новых инструментов, соответствующих требованиями широкого круга инвесторов. Это важнейшая функция банков развития. Одним из таких новых инструментов являются проектные облигации, которые открывают дверь частному небанковскому капиталу в крупные проекты инфраструктуры. Задача банков развития заключается в принятии на себя рисков, неприемлемых для рынка. Ключевыми механизмами такого перераспределения являются субординированные кредиты эмитенту и гарантии по облигационным займам.
По этому пути пошел Европейский союз, который в 2012 году запустил пилотную фазу программы создания рынка проектных облигаций для финансирования транснациональных инфраструктурных проектов при поддержке Европейского инвестиционного банка. Позитивная практика применения проектных облигаций уже существует в латиноамериканках странах.
Внедрение данного инструмента на пространстве ЕврАзЭС сталкивается с рядом препятствий. Во-первых, по качеству подготовки инфраструктурных проектов страны ЕврАзЭС пока отстают от стран ЕС и Латинской Америки. Во-вторых, механизмы снижения рисков инвесторов при помощи государственных гарантий и привлечения страховых компаний до сих пор не получили широкого распространения, то же самое можно сказать в отношении гарантий и субординированного финансирования банков развития. Система налоговых льгот для инвесторов по доходам от проектных облигаций пока находится на стадии обсуждения, а сами потенциальные инвесторы, в частности - пенсионные фонды и страховые компании, обременены регуляторными ограничениями и практически не имеют возможности инвестировать в проектные облигации.
Однако, несмотря на указанные ограничения, в последние несколько лет в России были успешно проведены несколько облигационных выпусков. Среди них выпуски облигаций для нужд реконструкции трассы М1 "Беларусь", и строительства скоростной автомобильной дороги М10 "Москва — Санкт-Петербург". Проведение сделок в условиях практически отсутствующей нормативной базы и мер по стимулированию использования инструмента говорит о серьезном спросе на выпуск проектных облигаций как со стороны спонсоров инфраструктурных проектов, так и со стороны инвесторов.
ЕАБР рассматривает возможности использования облигационных инструментов для финансирования инфраструктурных проектов и изучает потенциальные механизмы стимулирования данного рынка на территории ЕврАзЭС. Мы видим свою роль как банка развития, с одной стороны, в предоставлении технической и финансовой экспертизы при подготовке инфраструктурных проектов, а, с другой, в снижении рисков частных инвесторов за счет создания и внедрения гарантийных механизмов и инструментов субординированного финансирования. Эксперты ЕАБР активно участвуют в рабочих группах правительств стран ЕврАзЭС, разрабатывающих механизмы развития рынка проектных облигаций.
Беседовал Жуков Валерий
http://www.itar-tass.com/c49/812151.html
