ГЛАВНОЕ МЕНЮ

28.02.2014

http://www.eabr.ru/r/press_center/press_releases/index.php?id_4=36955

Проблемы и перспективы вступления Кыргызстана в Таможенный союз «Вечернему Бишкеку» прокомментировал директор Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития Евгений Винокуров.

Детализация интеграции

— Кыргызстан является одним из государств — участников Евразийского банка развития и Антикризисного фонда ЕврАзЭС, функциями управляющего которого наделен ЕАБР. Что думают у вас по поводу ожидаемого присоединения республики к Таможенному союзу?

— Наш центр изучал ряд аспектов этого вопроса, в частности возможные эффекты в случае с трудовой миграцией, человеческим капиталом, инфляцией. Располагаем также расчетами, сделанными специалистами других организаций. Все они показывают, вне зависимости от того, где и кем были сделаны, позитивный эффект от вступления. Дальше начинаются детали.

— Но вот вокруг них сегодня и кипят споры. Скажем, высказываются опасения по поводу возможного роста цен.

— По нашим расчетам, в Кыргызстане после его присоединения к ТС цены поднимутся за счет увеличения таможенного тарифа на 3–4 процента — разово. Вряд ли это можно считать запредельно высокой ценой интеграции. Тем более в соотнесении с теми преимуществами, которые страна получит в дальнейшем.

— Однако не только это беспокоит многих кыргызстанцев.

— Чем сейчас озабочена, в числе прочего, кыргызская сторона? Тем, что пойдет на слом режим китайского реэкспорта через такие крупные рынки, как «Дордой» и «Кара—Суу», реэкспорт, который выходит через эти торговые комплексы на Казахстан и Россию. Соответственно высказываются опасения, что многие потеряют рабочие места, усилится безработица, снизится наполняемость бюджета, последуют социальные волнения и так далее. И Кыргызстан хочет договориться о каких—то гарантированных вливаниях от России и Казахстана на переходный период. Отсюда идея создания фонда, через который в республику поступали бы сотни миллионов долларов на протяжении семи лет.

— И как относятся в ЕАБР к такой идее?

— Это сложный вопрос, который будет обсуждаться, его сейчас очень трудно комментировать. Потому что речь идет о серьезных финансовых потоках по отношению, в общем—то, к очень слабой экономике Кыргызстана. О серьезных обязательствах, которые возьмет на себя прежде всего Россия.

— Но разве не оправданны опасения, которые вы упомянули?

— Понятно, что при вступлении Кыргызстана в Таможенный союз республику надо поддержать, чтобы минимизировать волатильность. В том числе чтобы дать возможность сгладить колебания в моменте и защитить собственные интересы, интересы крупных российских и казахстанских инвесторов. Однако можно обсуждать разные формы и говорить не только о прямом финансировании бюджетных разрывов, но и о масштабных инвестициях. То есть частью пакета договоренностей по присоединению республики к ТС сделать рамочные договоренности по крупным инфраструктурным инвестициям — в электроэнергетику, в строительство гидроэлектростанций, модернизацию Бишкекской ТЭЦ, в прокладку трансграничных ЛЭП. Потенциальными для инвестирования являются также агропромышленный комплекс, транспортная, горнодобывающая, некоторые другие отрасли. Кыргызстан был бы особенно заинтересован в привлечении инвестиций в АПК и легкую промышленность в силу трудоемкого характера этих отраслей и важности для занятости.

— Можно ли конкретизировать сказанное вами?

— Например, обсуждается такая интересная идея. В советские времена Кыргызстан был крупнейшим поставщиком сухофруктов на весь СССР. На настоящий момент вся эта система развалена, но некоторые инвесторы изучают возможность создания сети плодоовощных баз в республике, которые смогут аккумулировать сельхозпродукцию, производить ее первичную обработку с разработкой логистики в направлении Северного Казахстана и, главным образом, Южной Сибири, Урала, Приуралья. Эти регионы испытывают дефицит экологически чистой и недорогой сельскохозяйственной продукции. Такое сотрудничество представляется выгодным и перспективным для всех сторон, и для экспортирующей, и для импортирующей.

— То есть идея поддержки Кыргызстана при вступлении в ТС не отвергается?

— Официально на этот вопрос вам смогут ответить только чиновники, но представляется, что принципиально не отвергается. Очевидно, что республику придется поддержать. Вопрос лишь в размере и в форме такой поддержки. Понятные объекты целевых инвестиций и прозрачное финансирование бюджетных разрывов представляются предпочтительными.

— А как все—таки быть с реэкспортом?

— Весь объем импорта с территории Кыргызстана идет через официальные таможенные каналы и проходит все положенные процедуры по оформлению. Выгода в импорте китайских товаров в Россию из Кыргызстана через Казахстан заключается в отличном порядке определения таможенной стоимости товара, принятой в нормативных документах российской и казахстанской таможен. Это подтверждается быстрым ростом объема ввоза китайских товаров на территорию ТС через казахстанские переходы и стагнацией российских переходов. Рынки «Дордой» и «Кара—Суу» проигрывают казахстанским логистическим хабам из—за проблем с инфраструктурой и из года в год теряют объемы. В долгосрочной перспективе на реэкспорте нельзя строить долгосрочную стратегию устойчивого развития страны. Все равно надо развивать промышленность и трансграничную инфраструктуру для эффективной торговли. Для этого нужны российские и казахстанские инвестиции, для которых кыргызское членство в ТС — это якорь.

— Но куда, кстати, Кыргызстану вступать? В Таможенный союз или в уже созданное на его базе Единое экономическое пространство? Или уж сразу в формируемый на основе ТС и ЕЭП Евразийский экономический союз, который, как предусмотрено, должен начать действовать с 2015 года?

— С юридической точки зрения на каком бы этапе страна ни вошла в новые интеграционные объединения, она должна присоединяться ко всему пакету документов, существующему на тот момент. То есть условно, если Кыргызстан вступает завтра, то присоединяется к более чем сотне соглашений, которые образуют нормативную базу ТС и ЕЭП. Если после формального вступления в силу документов о Евразийском экономическом союзе, то — к договору об образовании ЕЭС, к Таможенному кодексу и ко всей существующей на тот момент нормативной базе.

Трудовой капитал

— Что будет с трудовой миграцией при вступлении в ТС?

— Одно из соглашений Единого экономического пространства предполагает отмену любой дискриминации в отношении рабочей силы на основе предоставления свободы передвижения граждан государств—участников на территории ЕЭП. Мигрантам дается «национальный режим» — не применяются лицензии, квоты, не нужно получать разрешения. Членство в ЕЭП предоставляет трудовым мигрантам из стран Союза благоприятные условия, улучшение социальных условий жизни для них и их семей. Считаем исключительно важным обеспечить присоединение республики к ТС без ограничений в области трудовой миграции и свободы передвижения. Национальный режим для кыргызских мигрантов в России и Казахстане — это один из ключевых интересов Кыргызстана вообще. Если страна будет принята в ТС с ограничениями, то существенная часть потенциала интеграции останется нереализованной.

— Сейчас на территории России и Казахстана, по разным данным, работают от 500 тысяч до миллиона кыргызстанцев.

— Наша оценка ближе к 700 тысячам. При этом ухудшение экономических показателей Кыргызстана имеет прямую связь с ростом эмиграции. По данным нашего доклада, опубликованного в апреле прошлого года и доступного на сайте ЕАБР, если валовой национальный продукт на душу населения снижается на один процент, эмиграция увеличивается на 0,7 процента. Основным положительным моментом для отправляющей страны остаются денежные переводы трудовых мигрантов, которые составляют только по официальным каналам 1,7 миллиарда долларов в год. Мы подсчитали, что вступление Кыргызстана в ТС приведет к росту потоков трудовой миграции на 3,5 процента в год и к опережающему росту таких переводов.

— А вот если республика вообще останется в стороне и от ТС, и от ЕЭП, и от ЕЭС, как то предлагают некоторые в Кыргызстане?

— Во—первых, проблему китайского реэкспорта все равно придется прекращать рано или поздно. Соответственно будет усиливаться внешний таможенный контур на границе с Кыргызстаном, ужесточится таможенный режим, начнут воздвигаться закономерные барьеры, направленные на защиту национальных интересов стран ТС. Товары станут облагаться пошлинами по полной программе, будут действовать жесткие фитосанитарные и другие контрольные барьеры, в любом случае возникнет необходимость соблюдать технические регламенты ТС и так далее.

Во—вторых, массовые российские и казахстанские инвестиции в таком сценарии просто не придут в страну. Инвесторы этих стран заинтересованы в приходе в Кыргызстан, где есть чем заняться. Но нужна уверенность. Российские инвесторы, в частности, вынесли должные уроки из экспроприации собственности МТС в Узбекистане. Были и другие неприятные, но полезные уроки. Таким образом, инвесторам нужны гарантии бизнеса, благоприятного инвестиционного режима, гарантии того, что они, вложив деньги, получат отдачу. А вступление Кыргызстана в ТС как раз является весомой частью таких гарантий.

— Тогда еще один возможный сценарий. Кыргызстан не отказывается от вступления, но продолжает затягивать этот процесс, обставляя его различными дополнительными условиями. Не получится ли в таком случае, что нынешние и будущие потенциальные партнеры республики по новым интеграционным объединениям все в меньшей степени станут проявлять к ней партнерский интерес?

— Может и такое случиться. Кыргызстан является желательным, но не критическим элементом евразийской структуры. И этот факт, в общем—то, тоже надо учитывать, формируя договорные позиции страны.